|
|
|
|
Косухин Н.Д. Африка: политизация этничности // Вестник Российского университета
дружбы народов. – Серия: Политология. – 2006. – № 1 (6) – С. 100–108.
В квадратных скобках обозначается конец текста на соответствующей странице
печатного оригинала
АФРИКА: ПОЛИТИЗАЦИЯ ЭТНИЧНОСТИ
Н.Д. Косухин
Институт Африки РАН
ул. Спиридоновка, 30/1, 103001,Москва, Россия
Одной из наиболее приметных и политически актуальных форм социальной сегментации
является этническая стратификация в африканских странах.
Этническая стратификация представляет собой неравномерное распределение
взаимодействующих этносов в различных сферах жизни общества: экономической,
политической, культурной. Речь идет о различных подтипах этнической
стратификации: этносоциальной, этнополитической, этнокультурной; при совмещении
же этнических и религиозных различий в качестве отдельного типа целесообразно
выделить этноконфессиональную стратификацию (см.: [13, c. 29]).
Этническое неравенство в той или иной форме присуще любому политэтническому
обществу.
Этнический фактор в большинстве стран Африки является одной из наиболее сложных
социально-политических проблем, интегрирующий в себе комплекс всех противоречий
в африканском обществе. Через призму этнического фактора и этнической общности
(клан, этнос, народность, нация) необходимо ставить и решать экономические,
социальные, политические и культурные проблемы Африки. Это объясняется прежде
все тем, что социально-классовые и национальные факторы в условиях недостаточно
развитой социальной структуры как бы скрыты, заслонены этническими проблемами,
которые выступают на передний план общественно-политической жизни. Этнические
проблемы (этнократия) в Африке возникли еще в колониальную эпоху, и особую
остроту они приняли в постколониальный период, когда стали возникать
национальные государства, имеющие многоэтническую основу (об этом подробнее см.:
[6]).
Этнический состав Африки чрезвычайно сложен. По приблизительным подсчетам, на
континенте живет примерно 50 наций и народностей и 3 тысячи различных племен,
говорящих на тысяче языках.
На Африканском континенте 107 этносов, насчитывают более 1 млн. человек каждый и
составляют 86,2% всего населения. Численность 24 народов превышает 5 млн. чел.,
и они составляют 55,2% населения Африки. Крупнейшие из них – египетские арабы,
хауса, йоруба, алжирские арабы, марокканские арабы, фульбе, игбо, амхара, аромо,
суданские арабы (см.: [1, c. 92]). При этом [c.100] следует учитывать, что
практически каждый этнос имеет свой язык, исключение составляет арабский язык,
на котором говорит одна пятая часть африканского континента.
Кроме этнической пестроты, каждая африканская страна исключительно разнообразна
и по религиозной принадлежности. В странах Тропической Африки соседствуют друг с
другом мусульманские общности различных направлений, толков, сект; христиане –
также различных вероисповеданий, сторонники традиционных верований, афрохристиан,
сочетающих христианство с традиционными религиями.
В качестве примера можно привести ситуацию в Федеративной Республике Нигерии.
Этнический фактор (этничность) продолжает играть существенную роль в
общественной жизни Нигерии. Он проявляется в деятельности политических партий и
организаций, в армии и военных переворотах, в организации государственного
управления, влияет на формирование политики и осуществление конкретных
социально-экономических и культурных мероприятий в различных штатах страны.
На каждом из этапов исторического развития этнический фактор имел свои
особенности и выражал интересы тех или иных социальных классов и слоев. Зачастую
он используется политическими кругами для разжигания межэтнических противоречий
и конфликтов, подрыва политической стабильности государства, а также в целях
направления социального протеста народных масс в русло межэтнической борьбы
(подробно см.: [8]).
Нигерия – страна этнического плюрализма. На ее территории проживает более 200
народов, говорящих на разных языках, различающихся по уровню и особенностям
социально-экономического и культурного развития, по конфессиональной
принадлежности, по традициям и обычаям, относящихся к разным историко-культурным
областям.
Более половины всего населения Нигерии приходится на три народа – йоруба, игбо и
хауса. Хауса насчитывают более 20 млн. человек и составляют около трети
населения Северной Нигерии, 10% – фульбе, 5% – ибибио и 4% – канури. Таким
образом, шесть народов составляют более 70% всего населения. Кроме того, имеется
огромное количество более малочисленных этнических групп – иджо, нупе, игала и
др. Точная их численность неизвестна (выше дана оценка на начало 1989 г.).
Различны языки, уровень экономического, культурного, социального и этнического
развития этих народов.
В мае 1967 г. Нигерия была разделена на 12, в 1976 г. – на 19, в 1987 г. – на
21, в 1991 г. – на 30 штатов. В настоящее время их – 36. Новое административное
деление было проведено с большим учетом этнического состава по сравнению с
прежним делением на пять больших районов (Северная Нигерия, Западная Нигерия,
Восточная Нигерия, Среднезападная область и Федеральная территория Лагос). Во
многих штатах один из народов составляет большинство населения. Однако большая
часть штатов полиэтнична по своей структуре. Значительной сложностью отличаются
штаты Плато, Баучи, Бенуэ, Тараба, Адамава, Кросс-Ривер, где имеется огромное
количество небольших по численности народов (см.: [10, c. 21]).
Росту значения этнического фактора в Нигерии, его политизации в большей степени
способствовала нерешенность национального вопроса, напряженность межэтнических
отношений. Трудности, имеющиеся в отношениях между различными нигерийскими
народами, проистекают из совокупности различных [c.101] факторов исторического,
социально-экономического и психологического характера. Главные из них –
нерешенность социально-экономических проблем, региональная неравномерность
социально-экономического развития, наличие антагонистических слоев и групп,
политика правящих кругов и решение унаследованных ими от колониального периода
проблем, в том числе этнических. Значительную роль в отношениях между этносами
играют живучие этнические предрассудки и стереотипы, сохранение многих
традиционных структур, в том числе этнической стратификации.
Распространенные в массовом сознании этнические предрассудки и предубеждения
представляют собой характеристику всей группы или отдельных ее членов. Подобные
стереотипы, как правило, этноцентричны – основываются на господствующей в данной
группе системе культурных норм и порождаются недостаточной или неадекватно
воспринимаемой информацией о других этнических группах, а также существующими
сложными межэтническими отношениями.
В многомиллионном населении Нигерии, по оценочным данным конца 80-х годов,
мусульмане составляли от 44 до 49%, христиане – от 34 до 39–40, приверженцы так
называемых традиционных верований – примерно 17% (см.: [10, c. 38]).
Различные вероисповедания распространены неравномерно по территории страны:
мусульмане преобладают в северных штатах, в западных штатах составляют немногим
более половины населения и на востоке – менее 1%. Подавляющее число христиан
живет на востоке (около 80% населения восточных штатов) и на западе (более 40%
населения западных штатов), на севере христиане составляют не более 10%
населения. Приверженцы традиционных верований (традиционалисты) рассеяны по всей
стране, больше всего их сохранилось на среднем западе, на востоке и в
центральных северных штатах. Такое исторически сложившееся разделение на
религиозные «сферы влияния» постепенно, хотя и медленно, размывается. В
современной Нигерии нередки семьи, в которых под одной крышей уживаются
приверженцы всех основных религий страны.
Наиболее общие тенденции 80-х гг. в сфере распространения религий при сохранении
за мусульманами сильных позиций на севере и западе Нигерии – продвижение
христианства в ряд северных штатов (главным образом, в форме
христианско-африканских церквей) и расширение сферы его влияния в юго-западных
штатах, сокращение численности традиционалистов (в 1976 г. они составляли 31,5%
населения страны), главным образом за счет увеличения количества христиан (в
1976 г. они составляли около 20% населения).
По конституциям 1979, 1989 и 1999 гг., правительства штатов или федерации не
имеют права принимать какую-либо религию в качестве государственной. Часть
нигерийской общественности трактует это как признание светского характера
нигерийского государства. Однако в действительности прямых указаний на светский
характер государства в конституциях нет.
Религия как форма идеологии оказывает большое влияние на жизнь нигерийского
общества. С 80-х гг. усилилось стремление государства к использованию ее
нормативных функций, ей отводится важная роль в формировании нравственности. Не
только традиционное религиозное воспитание (в семье, в деревне и т. п.), но и
вся система образования – от начальной школы до университета – прививает
уважение к религии. Различные аспекты ее регулярно освещаются средствами
массовой информации. Атеизм не [c.102] проповедуется, однако допускаются
публичное осуждение клерикализма и критика поведения религиозных деятелей. Со
второй половины 80-х годов усилилась тенденция к использованию в политической
борьбе религиозных различий и разногласий.
Нигерийские исламские фундаменталисты считают, что ислам в его «чистой» форме
может стать программой, осуществление которой будет способствовать решению
социальных, экономических и политических проблем современной Нигерии.
Фундаменталисты объявляют еретическими и немусульманскими организациями оба
крупнейших мусульманских братства на территории Нигерии – кадирия итиджания – и
призывают мусульман возвратиться к первоначальному, «чистому» исламу.
Крупнейшими общенигерийскими организациями мусульман являются Общество победы
ислама (Джаамату насрил ислам), основанное в 1962 г., и Союз мусульман Нигерии.
Религиозная ситуация в Нигерии отличается значительной напряженностью, которая
особенно резко усиливалась в 80-х гг. Практически все сколько-нибудь крупные
движения социального протеста этого периода выражались в форме конфликтов на
религиозной почве. С конца 1980 г. типичным выражением религиозных конфликтов
были массовые демонстрации, вооруженные столкновения и бунты, в которых
участвовали тысячи людей. Религиозные волнения сопровождались многочисленными
человеческими жертвами, разрушением культовых сооружений, порчей имущества,
яростными нападками на символику и ритуал «чужой» религии. В печати велась и
ведется острая полемика по религиозным вопросам; для общественной жизни Нигерии
характерно использование вероисповедальных разногласий в политической борьбе.
Бунты и другие наиболее значительные волнения на религиозной почве в 80-х годах
не распространялись за пределы северных штатов страны. В начале 80-х годов они
имели характер борьбы различных сект и направлений внутри мусульманской общины.
С 1986–1987 гг. центральное место в религиозных конфликтах заняло
христианско-мусульманское противоборство. Беспорядки подавлялись силами
федеральной полиции и армии с применением танков, авиации, артиллерии.
Основную массу участников выступлений составляли городские низы, люмпены,
безработная молодежь, студенты и учащиеся, религиозные фанатики.
Правительственные и общественные обследования показали, что глубинными причинами
конфликтов были рост социальной напряженности в стране, массовая безработица
молодежи и этноконфессиональные противоречия, вызванные ущемлением прав
национальных меньшинств.
Уже после того, как в 1999 г. О. Обасанджо стал президентом, в Нигерии
возобновились столкновения между христианами и мусульманами. Банды
подростков-мусульман нападают на представителей других этнических и религиозных
групп в северных штатах, особенно в городе Кано, где доминируют мусульмане хауса,
а христиане вытесняются. В богатой нефтью дельте реки Нигер вспыхивают
вооруженные столкновения между представителями этносов итсекири, урхобо и иджо.
Здесь в 1999 г. всего лишь за неделю боев, связанных со спорами из-за
правительственных субсидий и распределения доходов от нефти, погибло несколько
сот человек. В юго-западном городе Сагаму йоруба изрубили почти 60 человек из
народности хауса. А в городе Кано было убито примерно столько же йоруба. [c.103]
Избрание президентом О. Обасанджо, христианина йоруба, который в тот момент
пользовался поддержкой и части северной элиты, усилило противоречия между
северянами (хауса-фулани), традиционно занимающимися высокие посты в вооруженных
силах Нигерии, и южными этносами.
В феврале 2000 года произошли столкновения между христианами и мусульманами в
Кадуне: было убито около 400 человек с двух сторон. Вмешательство армии,
переброска подкреплений из центральной Нигерии и Лагоса остановили вспышку
насилия, которая могла привести к малой гражданской войне. Христиане стали
мигрировать на юг, в Лагос, на юго-запад или в Восточную Нигерию. Межэтнические
столкновения с человеческими жертвами происходят и в лагосском мегаполисе.
Шариат в качестве господствующей правовой системы впервые был введен в северном
штате Замфара в декабре 1999 года. Его примерам последовали девять северных
штатов с преобладающим мусульманским населением (см.: [3, c. 155]).
Шариат стал знаменем северной политической элиты, которая использует религию,
чтобы осуществлять собственные политические амбиции. Но в ответ на это появились
группы, которые выступают за самоопределение йоруба, и христиан, и мусульман, а
в районе Дельты Нигера окрепло движение местных этносов за автономию.
О. Обасанджо, понимая, что взаимоотношения между центром и регионами должны
измениться, не занял никакой позиции в отношении введения шариата, хотя это и
противоречило светской конституции Нигерии.
Мусульмане преобладают в 18 северных штатах. В девяти из них уже введен шариат,
а в десятом – Кано – он действует фактически. И губернатор, и эмир Кано, второго
по численности населения города страны и столицы одноименного штата, долго
противились введению шариата, так как в Кано живет почти миллион христиан, в том
числе йоруба и игбо. Но под давлением религиозных групп и мусульманских улемов
они вынуждены были отступить – была опасность, что законодательное собрание
штата может вынести импичмент губернатору. Если будет введен шариат в жесткой
форме, то, видимо, начнется исход сотен тысяч людей, и экономика штата рухнет.
Христиане опасаются оказаться в северных штатах на положении людей второго
сорта. Законодательное собрание Кано уже ввело шариат, и де-факто он
применяется. Губернатор не одобрил это постановление, но и не наложил на него
вето.
Введение шариата в 12 штатах стало бомбой замедленного действия, которая может
расколоть Нигерию. Напряженность между Севером, с одной стороны, и Западом и
Востоком, с другой, возрастает.
В конституциях 1979, 1989 и 1999 гг., в различных правительственных документах
постоянно проводится идея единства страны, подчеркиваются федеративный характер,
общность интересов всех народов, населяющих государство. Только большое внимание
к интересам и традициям всех народов, содействие в развитии их языков, культуры,
провозглашение юридического равноправия, проведение политики, направленной на
достижение фактического равенства, помощь отсталым в социально-экономическом
отношении этническим меньшинствам, демократическая кадровая политика, когда
главным критерием является профессионализм, а не этническая принадлежность, –
все это, несомненно, могло бы способствовать решению сложных этнических проблем
и интенсификации интеграционных процессов в рамках государственных границ
Нигерии. [c.104]
Нельзя оставить без внимания ситуацию в Демократической Республике Конго, где
этнический состав отличается большой сложностью. Здесь насчитывается более 200
этносов. Даже при объединении близких между собой групп число этнических
общностей достигает 50.
В средние века в бассейне р. Конго сложилось несколько десятков раннефеодальных
государств, среди которых наиболее значительными были Конго, Лунда, Луба,
Бушонго и Ндонго. Государство Конго объединило множество родственных по языку и
культуре племен (конго, вили, йомбе, сунди, мбата, бембе, зомбо и др.), положив
начало формированию народности конго (баконго). В период колониальных захватов
территория государства Конго была расчленена между бельгийскими, французскими и
португальскими владениями. Теперь конго живут и в сопредельных с Заиром странах
– в Анголе и Республике Конго.
Общая численность конго оценивается в 4,5 млн. человек, что составляет 15,9%
всего населения страны. Самые крупные этнические подразделения конго: мбала
(около 0,6 млн. человек), суку-самба (0,5 млн.), пенде (0,3 млн.), йомбе (0,3
млн.) (см.: [2]).
В области Шаба, в южной части области Киву, в Западном и Восточном Касаи живут
луба (5,1 млн. человек). Этот крупный народ имеет давние традиции
государственности: в XVI в. Государство Луба занимало территорию между р.Луалаба
и оз. Танганьика, т.е. все плато Катанга. Кроме собственно луба сюда относят
также луала, мпуту, капиока, хемба, бангубангу, бинджи, хелеба, тумбве и
некоторые другие более мелкие народности, в общей численности населения луба
составляют 18% (см.: [12, c. 27, 22]).
Сосед луба на юго-востоке – народ бемба, основная часть которого живет в Замбии.
В области Шаба бемба населяют все пограничные с Замбией районы.
Больше трети населения ДРК придерживается традиционных верований и культов, в
частности культ предков занимает главное место.
Согласно религиозным верованиям конго, души умерших предков (или родственников)
даже после смерти остаются членами рода. Этот факт свидетельствует, по мнению
французского антрополога и религиоведа Б. Оля, что его «надо рассматривать как
религию общинного типа, связанной с местным окружением и социальной структурой
больше, чем человеком, как таковым» [11, c. 244].
Понимание сущности традиционных верований дают представление религии небольшого
этноса бахунде. По мнению конголезского религиоведа Винсента Мунаго, «жизнь
индивидуума понимается как жизнь-соучастие. Член племени, клана, семьи знает,
что он живет не своей собственной жизнью, а жизнью общины. Он знает, что вне
общины у него не будет средств к существованию; в особенности он знает то, что
его жизнь есть соучастие в жизни родственников по восходящей линии и что ее
сохранение и укрепление постоянно зависит от этого соучастия. Для него жить
означает существовать внутри общины, общности, участвовать в священной жизни
предков, продолжить «бытие» своих предшественников и подготовить свое
собственное продолжение в своих потомках» [15, c. 135]).
Заир – одно из самых христианизированных государств Тропической Африки. Около
54% его населения (в 1978 г. 15 млн. человек) – христиане.
Принадлежность к этнической группе, межклановое родство, устойчивая
религиозность населения создают по отношению к африканскому обществу [c.105]
искаженное представление о происходящих в нем социальных процессах, маскируют
реальную социально-классовую дифференциацию, ставшую необратимым явлением. Кроме
того, широкое распространение мелкобуржуазных концепций (так называемого
микронационализма, «африканского социализма», заирской самобытности)
способствует камуфляжу классовых антагонизмов.
В том случае, когда социальные противоречия совпадают с расовыми, религиозными
или этническими, происходят драматические конфликты, как это было, например, в
Заире.
Этнический фактор всегда играл существенную роль в жизни заирского общества, он
неоднократно выходил на поверхность политической жизни, вызывая то дробление
страны на полтора-два десятка небольших, но упрямых в отстаивании своей
автономии провинций, то действительный ее раскол и появление на карте Африки
новых государственных образований, отказывавшихся признать власть центрального
правительства.
Центробежные процессы наиболее отчетливо проявились в годы «Первой республики»
(1960–1965), когда управление страной перешло к руководителям многочисленных
этнорегиональных политических институтов (провинциальных парламентов и
правительств, партий, молодежных организаций), соглашавшихся на существование
лишь чисто номинального киншасского (тогда леопольдвильского) «центрального»
правительства (см.: [5, c. 46]).
Внутренний вооруженный конфликт в ДРК последних лет вновь показал, что
вооруженные конфликты на этнической почве являются одной из наиболее сложных
социально-политических проблем, интегрирующих в себе комплекс всех противоречий
в африканском обществе. Межэтнические конфликты перерастают в гражданские войны
и оказывают дестабилизирующее воздействие не только на Африканском континенте,
но и в мире в целом.
В результате внутреннего вооруженного конфликта и гражданской войны нависла
угроза распада ДРК как минимум на три части. На территории, контролируемой
соперничающими между собой группировками, ведется расхищение природных ресурсов
(подробно см.: [4]).
Постколониальный период характеризуется не ослаблением, а усилием и расширением
конфликтов. В 60–80-е гг. казалось, что это вызвано, прежде всего,
соперничеством СССР и стран Запада. Но взрыв конфликтов, в том числе
полномасштабных войн, в Африке в 90-е гг. указывает на более глубокие причины
этой ситуации, в которой внешние силы – лишь одна из составляющих африканской
трагедии. Во всех постколониальных африканских войнах уже погибло более 10 млн.
человек, большинство – мирные жители. Десятки миллионов остались без крыши над
головой и работы, миллионы людей стали беженцами или перемещенными лицами (см.:
[14, c. 58]).
Хрупкие, несовершенные, чуждые местным социумам государственные структуры
зачастую оказались не в состоянии справиться с вызовами этноконфессиональных
групп, отстаивающих свои эгоистические интересы. Это относится как к странам,
где правили военные, так и к формально гражданским, даже «демократически»
созданным режимам.
Идеология и практика этнического национализма ХХ века направлена на подмену прав
граждан кровно-языковым родством, где равенство этносов подменяется их
иерархическим делением на коренные и национальные меньшинства, чем создается
почва для межэтнических конфликтов. [c.106]
В большинстве исследований в качестве общепризнанных причин обострения
межэтнических конфликтов упоминается несколько.
Во-первых, культурные и языковые и этнические различия, несмотря на тенденции к
ассимиляции, обнаруживают особую стойкость даже в развитых обществах, которым
присуща высокая социальная и географическая мобильность населения.
Во-вторых, возрождение этничности сопровождается появлением новых политических
лидеров меньшинств, которые добиваются большей доли политической власти в центре
и той или иной формы автономии на местном уровне. Они расторгают прежние
идейно-политические союзы, нередко подвергают сомнению легитимность существующей
системы государств, отстаивая право на самоопределение меньшинства как
равноправного члена международной политической системы, как нации среди наций.
В-третьих, во всех полиэтничных странах имеются элементы долго существовавшего
социально-экономического неравенства различных этносов, и на этой почве
возникает вопрос о статусе и групповых правах меньшинств. Когда экономическое и
социальное неравенство совпадает с языковыми и/или культурными различиями,
нередко возникает система этнической стратификации. Зачастую классовый конфликт
и этнический конфликт дополняют друг друга и создают мощный толчок к переменам.
Там, где такие различия совмещаются с определенными территориальными границами,
эта сила чаще всего принимает форму националистического движения, нацеленного на
достижение полной независимости от доминирующего большинства.
В-четвертых, изменения этнодемографической ситуации вследствие миграционных
процессов и/или различий в темпах роста отдельных групп нарушают сложившуюся
систему стратификации и этнического разделения труда, обостряя межгрупповое
соперничество.
В-пятых, ускорение социально-экономического развития, особенно на ранних стадиях
индустриализации, скорее усиливает, нежели ослабляет, этнический партикуляризм,
обостряя соперничество за ресурсы и распределение благ и привилегий.
Эти выводы подтверждаются на примере практически любого полиэтнического
государства. В то же время они охватывают лишь отдельные аспекты эволюции
полиэтничных обществ.
Отличительной особенностью межэтнических конфликтов является широкий спектр
участников, представляющих все основные слои и социальные группы этноса.
Российский исследователь А.А. Празаускас считает целесообразным различать
конфликты национально-государственные, межэтнические и этносоциальные. Последние
возникают вследствие обострения соперничества в процессе распределения благ и
ресурсов (должностей, рабочих мест) между однотипными или сходными сегментами
различных этнических групп, т.е. обусловлены вертикальной социальной
мобильностью (см.: [9, c. 71–72]).
Этнорегиональные (либо этносоциальные) движения направлены в конечном счете на
повышение статуса этноса либо в рамках существующей этнической стратификации,
либо – путем отделения – в международном сообществе. [c.107]
Литература
1. Африка: Энциклопедический справочник. – Т. 1. – М., 1986.
2. Брук С.И. Население мира: Этнодемографический справочник. – М., 1981.
3. Васильев А.М. Африка – падчерица глобализации. – М., 2003.
4. Винокуров Ю.Н. Демократическая Республика Конго: власть и оппозиция. – М.,
2003.
5. Винокуров Ю.Н. Заир: этнический фактор в политике общенационального
сплочения. // Социо- и этнокультурные процессы в современной Африке. – М., 1992.
6. Высоцкая Н.И. Эволюция национализма в Тропической Африке: ХХ век. – М., 2003.
7. Исмагилова Р.Н. Этничность и процессы национальной интеграции // Ангола.
Этносы и нация. Материалы научного коллоквиума «Ангола – 25 лет независимости:
итоги и перспективы» (ноябрь 2000 г.). – М., 2003.
8. Исмагилова Р.Н., Грушевский А.Ю. Этнический фактор в политической жизни
Нигерии // Нигерия: власть и политика. – М., 1988.
9. Межэтнические конфликты в странах зарубежного Востока. – М., 1991.
10. Нигерия: Справочник. – М., 1993.
11. Оля Б. Боги Тропической Африки. – М., 1976.
12. Республика Заир: Справочник. – М., 1984.
13. Социальный облик Востока. – М., 1999.
14. Страны Африки. – М., 2002.
15. Традиционные культуры африканских народов: прошлое и настоящее. – М., 2000.
|
|
|
Животный мир Африки
Африка: обои на рабочий стол
|
